ГБУЗ РТ «Противотуберкулезный диспансер»

Однако в почетной части юрты — дөр, особенно перед буддийским алтарем, как правило, преобладала молочная пища, которую тувинцы называют ак чем — «белая пища». Тувинцы верили, что молоко имеет священную силу. Из молока делали разные продукты, популярные во время Шагаа. Это сүттүг шай — молочный чай, саржаг — топленое масло, өреме — молочная пенка, ааржы, курут — разные виды высушенной гущи, полученной из кислого молока, быштак — пресный сыр, с разновидностями: шөйген быштак, кыскан быштак — прессованный сыр и т. д. Особым новогодним лакомством был чөкпек — лакомство из гущи, оставшейся после топления масла, смешанное с сушеной черемухой (Кенин-Лопсан, 2006: 141). Также чөкпек приправляли үүргене — молотыми зернами дикой гречки или добавляли ай — сарану.

https://www.tuva.asia/journal/issue_25/7784-ondar.html

Обильно старались представить и растительную пищу — арбай далганы — ячменную муку, чиңге тараа — прокаленное просо, кызыл тараа — жареную пшеницу. Из пшеницы, проса и ячменя делали различные блюда: кажаң или каржаң — дробленную и жареную пшеницу или ячмень толкли в ступе вместе с курдючным жиром барана, или аътказы — с подбрюшным лошадиным салом, либо с жиром тарбагана, затем из этой смеси делали чочак — колобки. Делались также различные каши из пшеницы, ячменя или проса, которые приправлялись молочным чаем, өреме и саржаг. Готовили также сладости: үзүм-чигир — нечто вроде халвы из пшеницы или проса, пекли пряники — чигир-боова, печенье в виде жареных в топленом масле кусочков теста — боорзак, пресные лепешки — боова (Курбатский, 1973: 8).

Как было сказано, особенностью новогоднего стола было изобилие мясной пищи, что естественно для кочевников, поэтому ждали наступления морозов с тем, чтобы заморозить мясо. Данная традиция называлась үүже кылыр — заготовка запаса мяса, в числе которого имелась «хырбача или хырмача» — мясное ассорти, замороженное в бараньем или говяжьем желудке — непременный атрибут новогодней еды. Г. Н. Курбатский так описывает этот процесс: «В октябре–ноябре, сразу после перекочевки на зимовку, пока скот упитанный, каждая зажиточная семья забивала двух-трех отгульных, самых крупных и жирных баранов или несколько кастрированных козлов, корову, быка, яка или коня. Кололи скот особым образом: перекрывали аорту у позвонка, так что внутри туши оставалась вся кровь, из которой приготовляли хан — кровяную колбасу. Кости употребляли в пищу, а лучшее, самое жирное мясо рубили на небольшие кусочки, вместе с внутренностями свертывали в рулон, клали в промытую брюшину и держали на холоде или закапывали в снег. Иногда тушу морозили целиком. Говорили, что мясо, предназначенное для Шагаа, неприкосновенно и в день Шагаа будет "разломано”» (Курбатский, 1973: 5).

В канун нового года — Шагаа бүдүүзүнде — совершалось вскрытие ранее и спрятанного до зимы мяса, так называемое «ломка» или «вскрытие». У монголов, как пишет Н. Л. Жуковская, это являлось «проявлением древнего магического действия — ломать старое, чтобы дать дорогу новому» (Жуковская, 1988: 51).

Фотографии из интернет-ресурса.

Источник: электронный журнал «Новые исследования Тувы».